— Не валяй дурочку, Женька, — так он всегда призывал её опомниться и проявить благоразумие.

«Не сегодня! Когда угодно, только не сегодня».

— Кто-нибудь из этих парней тебя касался? — спросил Грегори, когда они шумной гурьбой шли по коридору.

— Не понимаю, какое это может иметь…

— Поверь, может. Ну, так что?

— Никто, кроме тебя и Миритина.

— Я не в счёт, — заявил Грегори.

Он догнал главврача и что-то тихо спросил. Тот покрутил головой и ответил англичанину. Женя разобрала лишь несколько слов: «вряд ли… всех осмотрел…».

Грегори вернулся к ней.

— Ладно, горе луковое, идём. Спишем это на твой щенячий восторг от инопланетной экзотики.

Женька шлёпнула его по затылку.

В «Синегарской звезде» всё было по-прежнему — зелёный аромат, гибкие линдри на сцене, лёгкая музыка (Рокен бы застрелился от тоски). Гостеприимный Хал обрадовался встрече и разместил гостей за лучшими столиками.

Некоторые шакрены быстренько пересели ближе к сцене — посмотреть на танцовщиц. Как-то все так перемешались, что Ева оказалась рядом с Сирилом. Грегори затёрли в угол, и он не мог до неё дотянуться, занятый вежливой беседой. Евгения пребывала на пике счастья. Сирил протянул ей бокал и начал расспрашивать: кто она, откуда и чего от жизни хочет. Так и подмывало сказать правду, но Женя мужественно врала.

— Мы в какой-то степени коллеги, — неожиданно подметил он.

— Да? — удивилась Женька, не замечавшая за собой тяги к научной деятельности.

— Исследуем всё чуждое и непостижимое. Вы — ксенопсихологию, а я туманности с их обитателями. Сложная у вас работа?

— Не сказала бы… Зато увлекательная.

— Аналогично, — ответил он, поднимая бокал. — За встречу!

Тут она поняла, кому можно показать камень. Даже предлога выдумывать не надо. Но это завтра, а сегодня… И осушила бокал.

— А вы танцуете? — осмелела Женя.

Она спросила это слишком громко. Грегори услышал и красноречиво вращал глазами. Женька сделала вид, что не заметила.

— Дома, иногда, мы практикуем танцы, — задумчиво ответил Сирил. — Примерно раз в цикл или в два… Если хотите, мы взаимно обогатим наши культуры. Меня всегда интересовали земляне. Половина из вас подобна чарим-вей, но у вас иная роль, при сходном предназначении.

Женька к стыду своему не помнила, кто это — чарим-вей. А полистать гала-справочник так и не удосужилась. Ранее в этом не было необходимости. Станцию населяли в основном джамрану, земляне, маркафи и линдри. До сего дня, Миритин был единственным шакреном, которого она знала.

Заиграла плавная мелодия, и кавалеры засуетились, приглашая дам.

— Любопытный земной обычай, — отметил Сирил. — И невероятно притягательный.

— Такой же, как у линдри, — уточнила Женя. — А джамрану — не танцуют… на публике.

По известным причинам. Музыка и объятья — опасное сочетание для джамранской пары.

— Шакрены тоже, — улыбнулся Сирил, — но попробовать стоит.

И протянул ей руку. Она впервые коснулась пальцев шакрена, и трескучая искра промелькнула между ними. Сирил удивлённо моргнул, но смолчал.

«Статическое электричество», — решила Женя.

Кожу приятно покалывало там, где её коснулся Сирил. Он непринуждённо повёл танец, двигаясь легко и грациозно. Возможно, шакрены и танцевали раз в год, но зато какой это был раз, и два, и три…

Они кружили по залу третью по счёту композицию. Женька была словно пушинка в его руках. Сирил целиком владел ею, настолько, что она стала продолжением его тела. Мелодия звучала внутри неё, и хотелось, чтобы это длилось вечно. Перламутровые узоры на висках Сирила замерцали, и Женьку пронзила дрожь. Шакрен мягко отстранил её, отвёл на место и поблагодарил с очаровательной улыбкой:

— Было очень приятно танцевать с вами.

И поклонившись, отошёл к Миритину. Тот уже некоторое время наблюдал за ними. Сирил что-то шепнул ему, и друзья вышли вместе. Грегори мигом плюхнулся рядом с Женькой.

— Что это было?

— Ничего, — ответила она, — мы просто танцевали.

— Угу, — скептически бросил он. — Полипов тебе мало? Будь осторожна и не ходи одна.

— Только проветрюсь, — Женьке и впрямь не хватало воздуха, и повод не понадобился, чтобы броситься вслед за Сирилом. Её тянуло за ним, как на аркане. Голова кружилась, и соображала она плохо. Или соображения давались ей с трудом. Грегори подозрительно нахмурился.

— Возвращайся быстрее.

— Угу, — передразнила она его.

На выходе Сирила с Миритином не оказалось и на входе тоже. Женька постояла немного, и, пренебрегая словами Грегори, побрела куда-то… Не зная куда, словно кто-то манил её за собой. Она следовала по наитию, и это странное притяжение привело Евгению… В медотсек?

Женька не помнила, как очутилась у кабинета главного врача. В приоткрытые створки она увидела только голозавесу и уловила обрывки разговора Сирила с Миритином.

— … ложная тревога…

— … уверен?..

— … Когда…

— Дней через двадцать. Как это вообще произошло…

— Так бывает, но не… Биохимия…

— … не думал…

— … первый этап… средство от… через пять дней.

— Вот ты где!

Женя вздрогнула от неожиданности и обернулась. Опять Грегори!

— Прекрати меня преследовать.

— Я тебя охраняю.

— Охранник выискался. Ладно, проводи меня домой. Вечеринка окончена.

— С удовольствием, — откликнулся землянин.

Женьку насторожил подслушанный разговор, но вскоре она выкинула его из головы вкупе со здравым смыслом. И заполнила освободившееся пространство умопомрачительными образами Сирила.

Глава 16. День двадцать второй…

Женя нерешительно переминалась в коридоре, прижимая к груди свёрток с камнем. До лаборатории шакренов — всего несколько шагов.

«Ну же, трусиха, вперёд! Когда ещё представится удобный случай».

Она вчера собиралась, но Грегори следил за каждым её шагом, сопровождая повсюду. Женька никак не могла от него отделаться. А сегодня его отправили на обход амбулаторных больных в отдалённом секторе. Рокен же был в командировке на Ролдоне. Всё так удачно сложилось.

Евгения глубоко вдохнула, выдохнула, шагнула, и дверь в лабораторию приоткрылась. Оттуда выглянул светловолосый шакрен.

— Вы к нам? — поинтересовался он.

— К Сирилу! — выпалила она.

— Сирил! — позвал он. — К тебе пришли.

— Кто?

У Женьки перехватило дыхание.

— Знакомая Миритина, кажется… Ксенолог.

— Ева?

«Он помнит!»

— Захотите, — пригласил учёный, и Евгения не заставила себя упрашивать. Сирил вышел навстречу, такой высокий, красивый, что у Женьки при виде него зашлось сердце.

— Я по делу, — поспешно начала она и показала свёрток. — Вы можете определить что это?

Он улыбнулся и позвал её за собой:

— Сюда.

И повёл в глубину просторного помещения, разделённого стеклянными переборками; мимо столов, шкафов и прозрачных камер. Кругом, от стола к столу, от прибора к прибору, бегали шакрены в комбинезонах и халатах, стояли контейнера и валялись непонятные инструменты.

— Рабочий беспорядок, — извинялся учёный всю дорогу. — Ну, показывайте.

И размашистым жестом смёл со стола образцы пород. Женя протянула камень. Сирил пододвинул ей стул и развернул минерал. Повертел в руках, приблизил к глазам и спросил:

— Откуда это у вас?

— Валялось на полу, — ответила Женя, благоразумно умолчав об обстоятельствах.

— Интересно, — Сирил положил камень на середину стола и задумался, потирая подбородок.

— Так вы знаете, что это? — не выдержала Женька.

— Не уверен, но похоже на осколок Кроноса…

— Кроноса?

— Мистической планеты, — ответил за Сирила светловолосый шакрен, и тут же представился:

— Бирилин.

— Очень приятно, — ответила она. — Ева.

Бирилин переключился на Сирила.

— Что обломок Кроноса делает на станции?

— Вероятно, какой-то искатель обронил.

— А вы уверены, что это он? — усомнилась Женька.